Как Иван за счастьем ходил
Оля Лукошко
Жил-был Иван, княжий сын. Всем был хорош – и высокий, и сильный, и красивый, – словом, добрый молодец. Решил Иван жениться и говорит отцу с матерью:
– Благословите в путь-дорогу дальнюю, пойду себе жену искать.
– Куда ж ты пойдешь? Здесь разве мало девушек хороших, да пригожих? Вон хотя бы Марьюшку взять, из соседнего боярского терема, вы с нею с детства дружны. Она и красавица, и нрава лёгкого, веселого, а уж умница какая! К тебе со всей душой относится. Чем не жена?
– Марьюшка, конечно, хороша. Она мне как сестра родная – близкая и знакомая. А я хочу заморских принцесс увидеть, может, они ещё лучше будут? А не понравятся, вернусь и тогда на Марьюшке женюсь.
– Ох, сынок, а если Марьюшка не дождется тебя? Не ходи!
– Нет, пойду, счастья попытаю.
Как ни уговаривали Ивана родители, он всё на своем стоит.
Собрался и пошёл. Но сперва пошёл к Марьюшке попрощаться. Та грустная сидит. Будто всё ей наперед известно. Смотрит Иван на Марьюшку и слова вымолвить не может. А Марьюшка ему и говорит:
– Знаю, что в дорогу собрался. Что ж, иди, Иван, ищи свое счастье. Дам я тебе подарок. Возьми в дорогу посох. Сделала я его из ольховой ветки, что в нашем лесу росла. Обещай носить с собой этот посох и нигде не оставлять. Он тебе и в беде поможет, и о доме напомнит.
Дала Марьюшка Ивану посох – зелёный и ровный – и за дверь проводила. Слезы вытерла да за вышивку села.
Ушел Иван. Идёт через темный лес, дело к вечеру, притомился он. Вдруг видит – избушка. Зашёл, а там старушка сгорбленная сидит, кудель прядёт.
– Здравствуй, бабушка! Дозволь у тебя переночевать – путь мне предстоит дальний, за тридевять земель. Иду своё счастье искать, к заморским принцессам свататься.
Улыбнулась старушка, ничего не сказала. Накормила, напоила, да спать уложила. Рано поутру собрался Иван в дорогу. Поблагодарил старушку, попрощался, шагнул за порог.
– Сынок, ты посох забыл, – слышит, – А Марьюшке что обещал? Нигде не оставлять.
Удивился Иван:
– Откуда знаешь про Марьюшку?
– А я, сынок, всё знаю.
– Скажи тогда, скоро ли найду своё счастье?
Усмехнулась старушка и говорит:
– Счастье найдёшь, когда в два раза больше пройдёшь. И ещё запомни – любовь вблизи не разглядишь, увидишь лишь на расстоянии.
Иван в затылке почесал и ушел в больших раздумьях.
Долго ли, коротко ли шёл он, пришёл в одно царство. Хотел было к царевне приглядеться, да вспомнил тут слова старушки, что любовь нужно на расстоянии разглядывать. Отошёл подальше и давай смотреть на царский дворец – где там царевна? Смотрел-смотрел, аж в глазах задвоилось. Глядь – царевна идет! Слеза ему от напряжения на глаза набегает, смотреть мешает. И такая страшная ему показалась царевна – расплывчатая и мутная, что Иван поскорее подхватил посох, а тот от дороги совсем запылился, и пошёл прочь из этих мест.
Пришёл во второе царство. Там он решил встать уже не так далеко, хоть и не совсем близко. Смотрит – царевна идёт. Приглянулась она Ивану, подошёл он поближе. Глядь – вблизи красавица совсем не так хороша оказалась: рябая да щербатая. Подхватил свой посох – а тот посерел совсем – и скорее прочь побежал.
В третьем государстве и издали, и вблизи смотрел на царевну Иван и всем она ему хороша показалась. Высокая, статная, красивая. Но будто холодом от нее веет – не смеётся, не улыбается, слова ласкового от неё не слышно. Но Иван на это внимания не обратил – уж больно ему красавица понравилась. Пошел свататься.
Взглянула на него царевна строго и говорит:
– Я замуж пойду лишь за того, кто над пропастью пройдет и не испугается.
Задумался Иван: как над пропастью пройти? Страшно! Тут взгляд его на посох упал. «А что, – думает Иван, – Возьму посох для равновесия. Может, не упаду».
На следующее утро пошел Иван на испытание. Поднялся на гору, а там над пропастью верёвка натянута. Встал у обрыва – страшно! Вдруг посох в его руке потеплел. И такую вдруг уверенность Иван почувствовал, что без колебаний ступил на верёвку.
Рис. Оли Лукошко
Идёт, посох перед собой держит, равновесие ловит. Вдруг на самой середине мысль проскочила: «А ну как упаду?». И вниз почему-то посмотреть захотелось. Закружилась голова у Ивана, зашатался он, едва не упал. Чувствует – посох ещё больше в его руках потеплел. Схватился крепче за посох Иван, устоял, двинулся дальше. Так и дошел до конца.
Обрадовался и скорее во дворец. А царевна сидит, на него не глядит, будто и не рада. Говорит:
– Вернулся, значит… Живой…, – и столько злобы в голосе, что вся её красота мигом куда-то пропала. – Ну, раз обещала, делать нечего. Ступай к себе, а завтра свадьбу сыграем.
Ушел Иван, а сам невесел. Ему бы радоваться, а на сердце тоска. Взял в руки свой посох – потёртый, посеревший – и вспомнил, как Марьюшка ему в дорогу его давала, увидел отчий дом и родную сторонку. Заплакал Иван горючими слезами, весь посох залил. Вдруг видит – посох вновь стал как прежде – зелёным да гладким.
Вскочил Иван и скорее прочь из этого царства. Идёт, удивляется – посох будто все больше зеленеет. Вот на его кончике даже листочки появились!
Бежит он через горы и леса, домой торопится. Вот и старушкина избушка. Зашёл Иван, поздоровался. Та пригласила его погостить до утра.
– Спасибо, бабушка, но некогда мне. Пойду скорей к Марьюшке, тревожно мне на сердце, а ну как не дождалась она меня?
– Беги, беги, сынок. Может, успеешь… Больна твоя Марьюшка, лежит, не встаёт.
Побежал Иван со всех ног. Спешит, торопится, крепко посох в руке сжимает. Вот, наконец, видит знакомый терем. Взлетел по лестнице, ворвался в светелку, а там, на кровати, Марьюшка лежит. Лицо бледное, глаза закрыты. Иван к ней. Плачет, целует её, обнимает, к сердцу прижимает.
– Прости меня, Марьюшка! Дороже тебя у меня никого на свете нет!
Марьюшка открыла глаза, улыбнулась:
– Что, Иван, нашел свое счастье?
– Ты – мое счастье!
Поправилась Марьюшка и еще краше стала. И сыграли они свадьбу – шумную и веселую и стали жить поживать, да добра наживать.